В этом году Национальной системе платежных карт исполнилось пять лет. Мы поговорили с председателем правления НСПК о пути, который компания проделала за это время, а заодно заглянули в его кошелек.
«НСПК исполнилось пять лет и четыре месяца», — поправляет Владимир Комлев. Человеку, который в компании с первого дня ее существования, практически ее отцу, важна такая точность. За это время национальная платежная система «Мир» (НСПК выступает ее оператором) подросла, крепко встала на ноги и уже много чему научилась. Но у Комлева и его команды забот меньше не становится: чем старше ребенок, тем больше внимания и поддержки ему требуется.
«Темп жизни по-прежнему напряженный, — признается топ-менеджер. — Самое свежее впечатление — наш недавний марш-бросок по Северному Кавказу. Десять городов на автомобиле за три с половиной дня, масса совещаний, встреч с главами регионов. Это был сильный экспириенс. Иногда просыпаешься в отеле и не можешь сообразить, в каком городе находишься. Начинаешь вспоминать: так, вчера с утра был в Черкесске, тем же днем в Нальчике, затем переехали во Владикавказ… Все, я в Осетии!»
— Вы стоите во главе Национальной системы платежных карт с момента ее создания летом 2014 года. Какие мысли о развитии компании у вас были тогда, и насколько они совпадают с тем, к чему вы пришли спустя пять лет?
— Еще до запуска НСПК была определенная активность — много выступлений, обсуждений, в которые меня вовлекали как эксперта рынка. Но по полной программе я стал погружаться в тематику, когда согласился возглавить это «мероприятие». Первое время случались, конечно, моменты паники, когда я в ужасе думал: «Что ты наделал?! Может, сбежать, пока не поздно…» Но это было сродни мандражу, как перед выходом на сцену или спортивный помост. Ты делаешь шаг вперед — и все, дальше начинаешь играть, соревноваться либо строить платежную систему. Думать о том, получится или не получится, времени не оставалось. Планирование шло на горизонте половины дня, мы пробовали все на ходу, на лету. Сегодняшние скрам-мастера, эджайлщики могли бы многому у нас научиться. Это был тот период, когда проверялись сразу тысячи версий. От каких-то после тестов мы отказывались, с другими двигались дальше. Право на ошибку в моменте было у всех. Не было права на ошибку по реализации проекта в целом.
— И как справлялись с таким количеством задач?
— Тогда очень помог мой заместитель Сергей Бочкарев, который приучил пользоваться классной штукой —
mind map. Она позволяет приводить бесконечно разрастающиеся задачи к конечному числу и дальше начинать их по кускам отрезать.
Забавно, но пару лет назад мы поняли, что те, кто стоял у истоков НСПК, по-разному помнят, как все начиналось. И тогда мы решили нашу историю зафиксировать на бумаге. Пригласили автора, который поговорил с ключевыми людьми, и теперь все это есть в книге «Сотворение «Мира».
А что касается лично меня, то в конце 2014 года я написал на листочке цветными фломастерами четыре цели, которые компании нужно достичь, чтобы понять: мы молодцы. Эти пункты команда давно выполнила-перевыполнила, но та бумажка для меня важна, я часто к ней возвращаюсь. Она хороший образец, как ставить себе практически невыполнимые цели. Все, что казалось тогда серьезным вызовом, со временем им быть перестало, превратилось в норму. НСПК была вау каким вызовом, сейчас же это стандарт, проза рабочих будней. Но появились новые цели, которые поднимают команду на все более высокие ступени.
— Насколько вам тогда была необходима господдержка, как с ней обстоят дела сейчас?
— Не хочу говорить громких слов о том, какие мы крутые и как нам тяжело, — мы начинали работать в чистом конкурентном поле и осознаем всю ту помощь, которая была нам дана, ценим ее. Знаете, в последнее время я часто веду дискуссии, связанные с импортозамещением, и у меня родился собственный подход к тому, что в этом деле хорошо, а что плохо. Я уверен, что нельзя поддерживать направления, в которых отсутствуют функциональность, результат. В этом случае поощряется неэффективность. Но когда есть, что защищать, когда появляются ростки, пусть даже небольшие, чего-то важного и полезного людям, что со временем превратится в хороший центр самостоятельного роста, — это можно и нужно поддерживать. Здесь главное — определить горизонт. Вот до этого момента защищаем, а дальше сами. Оторвались от земли? Полетели? В добрый путь. В противном случае не возникнет иммунитета к рыночным конкурентным условиям. Это и нас касается. Нам дали окрепнуть, не подставили под прямую конкуренцию. И вот если мы дальше сами не полетим — это будет только наша вина, значит, уже мы не сработали.
— На каком этапе платежная система «Мир» находится сейчас?
— Мы выстраиваем отношения с банками, с рынком — внутренним и международным. По основным технологическим, продуктовым, функциональным возможностям мы его догнали, сейчас начинаем догонять по коммерческим. Это непросто. Когда ты выходишь на зрелый рынок, то должен быть идеальным и сразу соответствовать всему, что на нем сделано за 25 лет другими игроками, иначе ты никому не нужен. Мы выходили именно на такой рынок, да еще с собственными российскими технологиями. И «Миру» не прощают ничего. Мы стараемся делать новые вещи, чтобы уходить от постоянного сравнения с другими платежными системами. Важно отстраиваться от них, давать новое качество, новые преимущества. Это то, чем мы сейчас живем. У компании появились вызовы другого свойства, они не технологические, не операционные, они бизнесовые.
— Система быстрых платежей — один из таких вызовов? Вы довольны результатами ее запуска?
— Я скажу так: СБП состоялась. И сегодня совместно с Банком России мы работаем с кредитными организациями как по их подключению к системе, так и по ее дальнейшему развитию. Банк России является идеологом этого проекта, и конечно, его активная позиция и участие позволяют сегодня сказать, что СБП — не «пилот», а полноценно работающая система, которая сразу стала востребована потребителями. В любом случае мы взяли хороший темп: это уже миллионы транзакций и десятки миллиардов рублей оборота. Ждем, когда к ней присоединится Сбербанк.
Система быстрых платежей была, конечно, вызовом, но мы к этому «снаряду» подходили уже не как перворазрядники, а практически в чемпионском статусе. Главным было правильно сформировать команду, заряженную на успех. Если говорить о новом и интересном в этом году — то это, конечно, реализация онлайн-расчетов в платежной системе Банка России в рамках запуска СБП. Именно онлайн-расчеты между банками, которые сегодня делает ЦБ, — очень крутая штука, которая еще себя проявит. Она гораздо важнее, как мне кажется, чем сама возможность переводить средства по номеру телефона. Немногие центральные банки в мире умеют это делать.
— Чем еще национальная платежная система ценна для финансового сообщества?
— Тем, что она равноудалена от всех участников рынка. Если ты создаешь IT-платформу национального масштаба и дальше хочешь предложить ее другим игрокам, то не должен с ними конкурировать. Мы предоставляем решения, на которых уже любой банк может на равных правах реализовывать те или иные сервисы.
— У вас четверо детей, они пользуются картой «Мир»?
— Да, в нашей семье все ею пользуются. На метро ездят только по «Миру» — это, наверное, сейчас самый выгодный способ оплаты. Как раз к разговору о зрелом рынке: ты должен быть лучшим, чтобы выбирали тебя. В большом количестве городов, где мы проводим транспортные акции, они очень популярны и эффективны. Работающий человек два раза в день достает карту из кармана, ею платит. И это создает ту самую привычку к «Миру». Вообще транспорт играет очень серьезную роль в нашем продвижении как важный элемент повседневной жизни человека — а мы тоже хотим стать таким элементом.
— А люди картой пользуются активно или предпочитают перекидывать с нее деньги на пластик других платежных систем?
— Ближе к концу 2017 года, когда пошла массовая эмиссия и была на 100% раскрыта сетка банкоматов, POS-терминалов и так далее, картами стали пользоваться достаточно активно. Я не думаю, что люди массово перекидывают деньги с «Мира» на другой пластик. Потому что каждый дополнительный клик должен иметь под собой какой-то смысл. Если его нет, а есть только привычка, то рано или поздно она отпадет сама собой. Оплачивать телефоном — тоже никаких проблем. Сейчас сервис Mir Pay поддерживают уже более 40 банков, система работает идеально. Просто нужно время, чтобы к нам привыкли, чтобы все устоялось, появилась уверенность. Мы отслеживаем каждый баг, и в 99,9% случаев там, где не сработала карта «Мир», проблема не на нашей стороне. Но мы новички, с нас строже спрос.
За время существования платежной системы ее скелет оброс мясом, мышцами — жиром еще нет (смеется). Мы уже видим и понимаем, как люди «транзачат», у нас набирается статистика для точечной работы с конкретными банками, торгово-сервисными предприятиями, регионами. Кроме того, наша активность по кешбэкам, программам мотивации, рекламе, новым технологиям постепенно запоминается людям: а ребята ничего, молодцы. Но на все перемены требуется время. Это тот ресурс, на который невозможно повлиять, особенно если он касается не тебя лично, а других людей.
— По-вашему, как долго карточки продержатся в наших кошельках? Не заменят их окончательно другие способы оплаты вроде смартфонов, платежных браслетов и колец, подкожных чипов в конце концов?
— Смотря что вкладывать в это понятие. Есть карточка как формфактор и как некие расчетные рельсы. Приложение в телефоне — тоже карточка. Сначала была картонка, затем пластик, теперь она переродилась в диджитальном мире. Больше ничего не изменилось: транзакции проходят, авторизации идут, расчеты ведутся по тем же тарифам-стандартам. А что касается физического пластика… он будет еще какое-то время существовать, людям им пользоваться пока привычнее. Это ведь еще элемент имиджа, есть очень много карт с прекрасным дизайном.
Сейчас действительно появилось много способов оплаты. Я, например, кидаю своему младшему сыну деньги на браслет, чтобы он им расплачивался, но не мог снять в банкомате наличку и потратить ее на какие-то нежелательные вещи. Коллеги из банков, которые стали делать на банкоматах бесконтактные ридеры, меня подвели, браслет работает теперь и там. Но сын у меня совестливый, он только баланс проверяет.
А вот как со временем будут трансформироваться сами платежи — вопрос действительно интересный. Я уверен, что они станут уходить из громоздких карточных платформ. Вся эта инфраструктура может быть очень изящно упрощена, «спрямлена». Будут системы, где со счета на счет можно переводить деньги напрямую, без всяких дополнительных идентификаторов, расчетных центров, отдельной платежной системы и так далее. Китай, например, к этому движется очень быстро. У них, правда, в эту модель вместо карточек встроены кошельки, но они точно не пользуются ими сейчас как расчетным идентификатором и ушли напрямую на account to account платежи. В этом отношении китайский рынок прямо зеркало платежной революции.
— Вы носите с собой наличку? Если да, то для каких случаев?
— Нет, не ношу. Я не люблю платить налом, и у меня, по сути, не осталось мест, где необходимо это делать. Даже если где-то не принимают карточки, всегда есть возможность кинуть деньги по номеру телефона.
— А что насчет карт? Сколько их у вас и для каких целей?
— Вот смотрите, если выкинуть из этой стопки скидочную ресторанную карту, пропуск, права, то останутся две корпоративные карты, та, которую я достаю только за границей, две кредитки и карточка, к которой привязана вся семья, ей я пользуюсь чаще всего. Она бесконтактная, удобная.
— В свободное от работы время вас можно застать на тренировках хоккейной команды НСПК. Мне кажется, это достаточно травматичный вид спорта. Не боитесь головой о борт приложиться?
— Хоккей далеко не самый травматичный спорт. Все играют в защите и заранее готовы к силовому столкновению, борьбе. В отличие от того же волейбола, там гораздо выше возможность получить травму. Ну и потом, мы играем без фанатизма.
У нас прекрасная хоккейная команда «Мир». Многие ребята, которые в нее пришли, впервые встали на коньки, а теперь показывают неплохие результаты. Мне тоже пришлось многому заново учиться, несмотря на хоккейное детство — мы с катка не вылезали. Прибегаешь домой из школы, забрасываешь портфель — и на дворовую «коробку» до десяти вечера, пока не промерзаешь насквозь. А потом надо делать уроки. Я помню эти ощущения, когда сидишь над тетрадкой, в сон страшно клонит, а ноги, оттаивая, болят так, что кричать хочется.
— Что вы пожелаете компании и всем нам в 2020 году?
— Я всем желаю крепкого здоровья, побольше положительных эмоций и уверенности, что все идет в правильном направлении. Что касается НСПК, то я хочу, чтобы 2020 год был для компании еще более продуктивным и интересным, чем уходящий. У нас сейчас закладывается много новых кирпичиков в будущий фундамент, и я надеюсь, что на нем вырастут интересные сервисы и продукты.
Источник: