Пока США принимают все необходимые меры для предотвращения «вторжения» России на Украину, официальные лица Европейского союза заламывают руки: представители блока не только не собираются серьезно обсуждать сложившуюся ситуацию, они еще и жалуются, хотя на повестке дня стоит безопасность их же стран, пишет член правления и заслуженный научный сотрудник Центра исследований европейской политики Даниэль Грос в статье, вышедшей 1 февраля в Project Syndicate.
Тем не менее ЕС не готов должным образом противостоять президенту России Владимиру Путину. Европейский блок стремится быть постмодернистской «мягкой силой», тогда как Путин понимает только «жесткую силу». И те инструменты «мягкой силы», которые есть у ЕС, блок не может использовать, потому что по-прежнему зависит от российского газа для обеспечения жителей своих стран светом и теплом.
Читайте также: Что же стало с «мягкой силой»? – Project Syndicate
Недавно завершенный газопровод «Северный поток — 2», по которому российский газ будет поступать напрямую в Германию через Балтийское море, привлек к себе значительное внимание в качестве дипломатической разменной монеты. В то время как некоторые утверждают, что проект дал России слишком много рычагов воздействия на ЕС, другие надеются, что угроза потери трубопровода, который еще не введен в эксплуатацию, может удержать Россию от «вторжения» на Украину.
В таких дискуссиях упор часто делался на ответственности, которую якобы несет Германия, главный европейский защитник проекта. Но, учитывая устойчивую интеграцию национальных газовых рынков ЕС, в этом мало смысла. На интегрированном рынке любые действия должны осуществляться на уровне ЕС.
Более того, при определении того, какие действия следует предпринять, важно признать, что «Северный поток — 2» не так важен, как его часто изображают. В долгосрочной перспективе трубопровод мало повлияет на энергетическую безопасность Европы.
Прежде всего, действующий газопровод «Северный поток — 2» вряд ли приведет к значительному увеличению общего объема российского экспорта природного газа в Европу. Благодаря ему Россия сможет лишь сократить использование трубопроводов, проходящих через Украину, тем самым сократив транзитные сборы, которые составляют важную часть украинского бюджета.
В более широком смысле важность стратегических трубопроводов снижается из-за перехода к транспортировке углеводородов в виде сжиженного природного газа. Экспорту СПГ из США в Европу уделяется большое внимание, но это лишь часть более широкой тенденции. В настоящее время таким образом транспортируется больше газа, чем по трубопроводам.
Читайте также: Поношение Германии выйдет США и Британии боком – Responsible Statecraft
СПГ стал популярным методом транспортировки газа, потому что после того, как он помещен на специальный танкер, расстояние, которое он должен преодолеть, не имеет большого значения. В результате в обычное время цены в Европе и Азии, как правило, сильно коррелируют. Стоимость транспортировки СПГ по-прежнему выше стоимости транспортировки нефти, а ликвидность рынка СПГ — и, следовательно, его способность реагировать на краткосрочные изменения спроса — остается ограниченной. Но тенденция к интегрированному глобальному рынку очевидна.
Сегодня российский газ все еще несколько дешевле для большей части Европы. Но политическая цена зависимости — Россия остается крупнейшим поставщиком природного газа в ЕС — стала неприемлемой. Хорошая новость заключается в том, что у Европы есть возможность импортировать достаточное количество СПГ, чтобы компенсировать потери российского газа. Плохая новость заключается в том, что потребуется некоторое время, чтобы мобилизовать его возможности.
Как же тогда ЕС может защитить себя от краткосрочного риска того, что Россия приостановит поставки по политическим причинам, и даже занять такую позицию, чтобы иметь возможность ввести санкции против российского газового сектора?
Первым простым шагом было бы потребовать от поставщиков газа пополнить свои запасы в конце лета. Такой шаг не отвечал бы их коммерческим интересам, но укрепил бы энергетическую безопасность стран Европы. Особое внимание следует уделить хранилищам, контролируемым российским «Газпромом», которые в прошлом году были заполнены меньше, чем другие коммерческие хранилища, из-за чего ЕС оказался в ситуации острого дефицита этой зимой.
Но этого недостаточно. ЕС также должен создать Европейский стратегический газовый резерв (ЕСГР), в котором будет достаточно запасов примерно на три месяца потребления. Предоставив ЕС буфер для приобретения большего количества газа у других производителей, стратегический резерв снизит уязвимость Европы к краткосрочным сбоям, включая потенциальную потерю поставок из России, и укрепит ее геополитические позиции.
ЕСГР невозможно создать за одну ночь, и для этого потребуются некоторые первоначальные инвестиции. Но значительный запас газа может быть накоплен в течение нескольких лет, и затраты не должны быть чрезмерными, особенно во времена сверхнизких процентных ставок (ЕС все еще может выпускать десятилетние облигации по цене в несколько базисных пунктов). Оценки, основанные на существующих запасах газа, показывают, что создание ЕСГР будет стоить около €10 млрд ($11,2 млрд). С учетом амортизации за десятилетие это вполне доступный €1 млрд в год — около 0,5% бюджета ЕС.
ЕСРГ пойдет на пользу и Украине. Страна уже может получать газ из Европы по трубопроводу «Братство», который обычно транспортирует газ из России в Европу, благодаря пропускной способности трубопровода с «обратным потоком». Но без собственных резервов ЕС мало что может сделать для Украины, если Россия возобновит свои угрозы перекрыть поставки газа Украине.
Кроме того, такой резерв создал бы более благоприятную одностороннюю зависимость, поскольку Россия сильно полагалась бы на европейский рынок. Доходы от экспорта газа в Европу составляют значительную долю общих доходов от экспорта и государственных доходов России, но лишь малую часть европейской экономики.
Если газопроводу «Северный поток — 2» будет позволено работать — вариант, который следует рассматривать только в том случае, если не будет «нападения» на Украину, — также возрастет зависимость России от Европы как надежного покупателя. Россия могла уменьшить эту зависимость от Европы, только построив дорогостоящие мощности для экспорта СПГ с объектов, расположенных ближе к ее месторождениям за полярным кругом, или инвестировав в еще более дорогой трубопровод в Китай.
Кризис на Украине показал, что, несмотря на все разговоры о стратегической автономии, ЕС по-прежнему сильно зависит от гарантий безопасности США. Это не произойдет в ближайшее время. Но, укрепив свою энергетическую безопасность, Европа может по крайней мере увеличить свою способность использовать немногие инструменты повышенной силы, которые у нее есть.
Источник: