До начала климатического саммита ОНН в Глазго остаётся две недели. Попробуем разобраться, в каком состоянии мир подходит к столь важному мероприятию, с которым связаны планы глобальной финансовой олигархии на полномасштабный запуск зелёной перезагрузки мировой экономики, целью которой является ни много ни мало долговое закабаление человечества.
Ожидается, что на Климатический саммит в Глазго — на 26-ю Конференцию сторон (СОР-26) Рамочного соглашения ООН по изменению климата (РКИК) — прибудут лично 25 000 участников из всех стран мира. Результаты совместных 27-летних усилий стран мира по предотвращению климатической катастрофы, по мнению ООН, отсутствуют. Более того, суммарные мировые выбросы парниковых газов по сравнению с базовым 1990 годом увеличились. И потому, по мнению некоторых климатических алармистов, участникам конференции неплохо было бы оставаться дома и провести саммит онлайн, чтобы буквально попусту не коптить небо. К тому же пандемия, как-никак. Но оказалась, что цифровые технологии, на которые тратятся баснословные средства, не готовы к такому сценарию, что и доказала репетиция участников COP26 в июне 2021 года. В результате многие развивающиеся страны настояли на том, чтобы присутствовать на саммите лично. Кроме технических трудностей они подозревают, что их голоса могут проигнорировать простым отключением от Zoom.
От участия в СОР26 отказались главы Китая, Индии и Саудовской Аравии, пообещав прислать на саммит своих высокопоставленных представителей. Сохраняется вероятность того, что из-за отсутствия генерального секретаря КПК Си Цзиньпина, премьер-министра Индии Нарендры Моди и наследного принца Саудовской Аравии Мохаммеда бен Салмана конференция может быть объявлена несостоявшейся ещё до её начала. К тому же три эти страны до сих пор не представили свои обновленные планы сокращения выбросов углерода.
Читайте также: «Байдена заменили на Обаму». Экс-президент представит США на климатическом самите ООН в Глазго
Вообще на СОР26 ожидается множество заведомо провальных переговоров по многим вопросам. К таковым относится вопрос о судьбе угля и газа, так как многие страны, подобно Индии, Китаю и Австралии, не готовы отказаться от ископаемого топлива. Некоторые страны под давлением промышленников и экономистов не смогут также отказаться от двигателей внутреннего сгорания и прекращения вырубки лесов. На такие страны со стороны организаторов СОР26 — ЕС и США — оказывается давление, которое в полной мере испытали на себе Китай и Индия. Однако визиты президента СОР26 Алока Шармы и посланника США по климату Джона Керри, а также массированная информационная атака на Китай и Индию в мировых СМИ не смогли заставить их перенести сроки достижения углеродной нейтральности с 2060 на 2050 год.
Еще один спорый вопрос, способный сорвать переговоры, — это методология оценки истинных вкладов стран в углеродное загрязнение, особенно в исторической ретроспективе. Развивающиеся страны требуют смягчения предъявляемых к ним требований по сокращению выбросов и срокам перехода к возобновляемым источникам энергии, так как их суммарное воздействие на окружающую среду за последние 100 лет намного ниже, чем воздействие развитых стран.
Предполагается, что будет также поднят вопрос о соотношении мер по сокращению выбросов парниковых газов и адаптации к изменению климата. Интерес богатых стран состоит в том, чтобы направить свою давно обещанную помощь бедным странам преимущественно на сокращение выбросов углерода, так как это якобы принесёт этим странам в краткосрочной перспективе больше выгоды (в реальности зелёные инвестиции и экологические результаты проектов по внедрению низкоуглеродных технологий достанутся корпорациям развитых стран, которые этими технологиями владеют). Бедные страны, наоборот, хотели бы потратить эти средства на адаптацию к изменению климата, так как это позволило бы им сохранить традиционную экономику и как-то прокормить население.
На сегодняшний день в ООН нет единого мнения о том, как лучше достичь углеродного нуля и нужно ли его вообще достигать. Непонятно также, что конкретно подразумевается под адаптацией к изменению климата. Нет и полной уверенности в том, что это, в принципе, возможно.
Читайте также: Зелёный раскол в Евросоюзе – энергетический переход ставится под сомнение
Точки зрения на климат глобального финансового капитала, транслирующего свои алармистские настроения в виде регулярных отчетов Всемирного банка и Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), и транснациональных компаний реального сектора экономики резко различаются. Последние, занимающиеся добычей полезных ископаемых, производством стали и бетона, лоббируют свои интересы в национальных правительствах, не позволяя им скатиться в объятия финансовой олигархии. Они также отправляют сотни своих делегатов на COP26, чтобы на месте заявить о своей позиции. Противовес им составляют финансирующиеся финансовым капиталом экологические и климатические активисты, которые остро реагируют на любые попытки транснациональных корпораций повлиять на участников переговоров.
Чтобы снизить накал страстей, многие богатые страны готовы финансово поощрять зеленый переход промышленных предприятий, но это вряд ли поможет сохраниться многим отраслям в долгосрочной перспективе.
К неудовольствию представителей политической элиты вместе с ними на мероприятиях саммита будут присутствовать представители самых бедных слоев населения. Это популистское решение было принято под лозунгом «Изменение климата затрагивает всех нас, и для эффективного решения этой проблемы необходимо согласие всех!». Будет ли учтено мнение беднейших сообществ и стран при принятии непопулярных климатических решений? Вопрос риторический.
Источник: