В рамках VI Восточного экономического форума во Владивостоке 3 сентября прошла сессия «Готова ли Россия к глобальной ESG-трансформации?», проведенная Сбербанком. ESG-трансформации — это так называемый «зеленый переход» или переход к «углеродной нейтральности». Если говорить человеческим языком — это отказ от углеводородов в пользу «экологичного» и возобновляемого топлива. Это своего рода идеология, пронизывающая экономическую, социальную и корпоративную сферы, существующая в рамках концепции устойчивого развития.
Интересно, что весь ВЭФ целиком был пронизан темой устойчивого развития и экологией. За какую тему ни возьмись — все обсуждают только этот «зеленый переход», даже если сессия посвящена образованию или медицине. Потому сессия, проведенная Сбербанком, в принципе, отражает нерв форума и текущего политического момента, безусловно связанного с приходом к власти в США демократов. Экология — это их тема, и они задают глобальную повестку. Сбербанк в России всегда стремился быть не острие глобалистской политико-идеологической повестки. Он одним из первых начал продвигать повсеместную цифровизацию всего и вся (и каждого), а теперь стремится заэкологизировать в России все, что еще не успели убить за три десятилетия разгула капитализма и демократии в нашей стране.
Читайте также: Новый порт на Дальнем Востоке – кто снимет сливки с проекта?
Модератором дискуссии выступил первый заместитель председателя правления ПАО Сбербанк Александр Ведяхин. Первым слово взял глава Сбербанка Герман Греф по видео-конференц-связи, отвечая на вопрос Ведяхина о том, какие угрозы встают перед Россией в связи с тем, что глобальная экономика смещается в сторону «углеродной нейтральности».
Сначала он привел данные различных экспертов, включая нобелевских лауреатов и представителей международных организаций, включая ООН, Красный Крест, которые обосновывают срочную необходимость снижения выбросов углерода для сдерживания глобального потепления. Привел он и слова Генерального секретаря ООН Антониу Гутерреша, касавшиеся очередного доклада Климатической группы ООН, который заявил, что доклад этот «должен стать похоронным звоном для угля и ископаемого топлива, прежде чем они разрушат нашу планету».
Затем он отметил, что ESG уже перестала быть темой для научных дискуссий и теперь она превращается в данность, которой занимаются соответствующие национальные и международные регулирующие органы во всех сферах. Поэтому Россия уже в ближайшие годы столкнется с первыми последствиями. Достижение же углеродной нейтральности к 2060 году потребует $140 трлн инвестиций с целью изменения источников энергии, что, по его словам, является крайне амбициозной задачей, в которую далеко не все верят. При этом Греф отдельно отметил, что это касается не только экономики, но и жизни каждого отдельного человека. Уже после он перешел к рискам, которые он видит для России в связи с этим.
«В России это касается последствий для энергетического транспорта, энергетического нашего экспорта. Цифры, которые здесь показаны… это 72% падения производства конденсата, 52% — газа и 90% — энергетического угля», — заявил Греф, отметив, что это будет последствием запрета на использование данных источников энергии в виде сжигания для получения энергии.
«Я бы назвал несколько категорий рисков. Первое — это падение экспортной выручки, второе — падение занятости, третье — проблемы моногородов, с которыми мы столкнемся в очередной раз, это потенциальная утрата нашего лидерства в мировой энергетике, пятое — это потери бюджетных доходов, шестое — это потенциальные проблемы, которые могут возникнуть при отсутствии трансформации энергетических компаний, включая потенциальные банкротства целого ряда этих компаний», — перечислил риски Греф, добавив, однако, что есть и позитивные стороны этого процесса.
Далее слово взял председатель правления, генеральный директор ПАО «Газпром нефть» Александр Дюков, отвечая на вопрос о том, насколько актуальна проблема ESG-трансформации для компании в контексте того, что она к 2030 году планирует на треть снизить свою «углеродную интенсивность».
Он отметил, что мировая экономика пошла по пути «декарбонизации», поэтому компании придется соответствовать трендам, снижая выбросы и «углеродную интенсивность». Но тем не менее он уверен, что новый энергетический уклад будет сосуществовать со старым, поэтому спрос на ископаемые энергоносители до конца не исчезнет. Однако будет риск того, что упадут цены на ископаемые энергоносители. Кроме того, быстрый переход к новой энергетике невозможен по экономическим и технологическим причинам.
«Тот жесткий сценарий, который здесь обсуждался… Теоретически он, наверное, реализуем, практически на данный момент остается много вопросов. Поскольку не только значительных финансовых ресурсов потребует реализация. Помимо финансовых ресурсов реализация этого сценария потребует и других ресурсов… Нам всем придется согласиться с серьезным снижением уровня и качества жизни. Если западные страны в большинстве своем к этому готовы, то развивающимся странам, где население только начинает приобретать электроприборы, растет потребление электроэнергии, отказаться от дешевой электроэнергии будет достаточно сложно», — заявил Дюков.
Кроме того, он отметил, что чрезмерный оптимизм касательно победоносного шествия зеленой энергетики может быть опасен ситуацией низких цен на нефть и волатильности на рынке, что не может быть хорошо для мировой экономики. «Газпром нефть» же готова двигаться в тренде и снижать «углеродную интенсивность» «зеленого перехода» и идти по пути диверсификации бизнеса в сторону нефтехимии.
Генеральный директор АО «СУЭК» Степан Солженицын достаточно жестко отреагировал на новые тренды.
«Мы берем европейскую энергетику, вообще европейский взгляд… Неудивительно, что европейцам нет вообще дела до состояния рабочих мест в нашей стране. Но нам-то до этого дело есть. Мы ведь понимаем, что Европа в 70-е, 80-е и тем более 90-е годы решала другие проблемы… Решив эти вопросы, перешла на другие. Но мы ведь не решили эти вопросы. И это огромный риск… Нам нужно понимать, что, если мы будем играть в подмену понятий, никого нельзя будет потом винить в том, что нам что-то навязали. Поэтому нам нужно заниматься той повесткой, которая актуальная для народа здесь и сейчас», — заявил Солженицын.
Спецпредставитель президента РФ по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития Анатолий Чубайс крайне жестко отреагировал на слова Солженицына.
«Я слышу Степана Александровича, который говорит о том, что это европейская повестка. Он прав, только он прав по состоянию на два года назад. За два года произошла небольшая геополитическая революция на земном шаре, которую мы почему-то не заметили. Про Соединенные Штаты и говорить нечего — Байден вернулся. Парижское соглашение на второй день, как он пришел в офис. Это и так очевидно», — заявил Чубайс.
Он также напомнил, что есть еще Китай, который, «в отличии от нас», объявил «углеродную нейтральность» в 2060 году и запустил крупнейшую в мире углеродную биржу, и радикально пересмотрел свою политику в угольной сфере — берет под жесткий контроль прирост потребления угля до 2025 года, а с 2025 года начинает сокращение его потребления. При этом российская угольная стратегия ориентирована на рост потребления угля в Китае.
«Наша стратегия провалилась, она неработоспособна, она не может быть реализована. Дальше мы можем продолжать закрывать глаза, только есть вещи, на которые мы можем повлиять, а есть вещи, на которые мы не можем повлиять. Мы не можем повлиять на китайскую климатическую политику. Она определилась без нас. Мы можем увидеть ее и адекватно отреагировать или же, закрывая глаза, продолжать двигаться на всей скорости в сторону бетонной стены. И вот тогда действительно придется ответить шахтерам Кузбасса, Донбасса, шахтерам Сахалина, Воркуты, Челябинска…» — продолжил Чубайс.
По его словам, «все ключевые экономисты мира» пришли к выводу, что «парадигма коричневого роста» исчерпана, «его больше нет, быть не может и не будет никогда». Поэтому, для обеспечения темпов роста российской экономики выше среднемировых, о чем говорил президент России Владимир Путин, а пенсионеры получали больше пенсий, а вес страны в мире возрастал, «на планете есть один-единственный путь, он называется «зеленый». Другого пути нет и не будет».
«Мы ни в какую бетонную стену не гонимся. Мы прекрасно понимаем, что происходит декарбонизация в мире, и она происходит во всех тех странах, которые в этом видят выгоду для себя. Собственно, поэтому западное направление экспорта угля на глазах падает. Восточное — не падает. Китай сказал, падение с 60-го года, а до 30-го — растем», — ответил, оправдываясь, Солженицын.
Министр экономического развития РФ Максим Решетников, оппонируя Солженицыну, заявил, что «зеленая повестка» России не навязана, а она естественным образом касается России ввиду того, что это северная страна, где глобальное потепление идет ускоренными темпами. Поэтому точка «непринятия» экологической повестки Россией уже пройдена, отметил министр. Но он считает, что «зеленая трансформация» несет риски, помимо уже названных, и для транспортной системы страны.
«Я бы увидел основной риск даже не в этом, а в чрезмерном форсированном переходе к зеленой повестке, к зеленой экономике, то, что сейчас провозглашается в странах Запада… Многие в закрытых частных беседах говорят, что мы не понимаем, как мы этого будем достигать, сколько это будет стоит, но мы взяли на себя смелость. Вот этим заканчивается… Никто не говорит с потребителем о зеленой повестке, никто не говорит, сколько она будет стоить и кто все это оплатит. А оплатит в конечном итоге все потребитель», — заявил Решетников, отметив, что главным риском является риск глобальной инфляции, что приведет к обеднению населения.
Замминистра энергетики РФ Павел Сорокин считает, что климатическая повестка шагает по планете и будет интенсифицироваться, поэтому главный риск для России — это потеря ресурсной ориентации. Изымаемая прибыль с продажи ископаемых будет падать на всех направлениях, поэтому России придется научиться «оставаться эффективной на падающем рынке».
Итак, мы видим, что Сбербанк выступает фактически проводником новых глобалистских трендов, которыми руководят американские демократы, и самое интересное, что в целом российская элита эти тренды принимает. И даже в тех отраслях, которые не могут быть заинтересованы в «озеленении» экономики. Показательны выступления Сорокина и Решетникова в этом плане как представителей власти.
И даже Солженицын, который пытался как-то возразить с «почвеннической» позиции, получил окорот со стороны Чубайса, который, надо сказать, ведет себя как хозяин ситуации. И это неудивительно, учитывая и его должность, и его статус. Фактически — он российский жрец новой экологической религии и вообще всего того, что глобализм демпартии США приготовил миру.
Чубайс, не стесняясь, напрямую говорит, что «Байден вернулся» к власти в США. Конечно же, он имеет в виду здесь не Байдена как такового, а демократов. А «вернулись» они потому, что они являются «истинными» выразителями «авангардных» идей и настоящими хозяевами процесса. С Трампом же они «пробуксовали» четыре года.
Чубайс фактически заявляет, что у России два пути: пасть к ногам «князя мира сего» со всеми вытекающими либо врезаться на полном ходу в бетонную стену. И действительно, Чубайс прав, но прав он только в том случае, если очерченный им выбор таков. Если Россия встраивается в глобальные тренды, то выхода нет, нужно и однополые браки признавать тогда. Но дело в том, что есть другой путь — задавания новых трендов миру и раскручивания альтернативного процесса, в котором ей будет место. Я думаю, объяснять, что представленная «зеленая трансформация» несовместима с жизнью России в ее нынешнем состоянии, не нужно.
Поэтому выбор стоит не так, если Россия хочет жить и развиваться с опорой на собственные ресурсы, ей придется перестать ориентироваться на мир в принципе и начать создавать автаркию, где она будет сама решать, какие ресурсы и как использовать. Только так можно будет добиться ускоренных темпов роста, о которых упомянул Чубайс. К слову, как он собирается ускоренные темпы обеспечивать в ситуации падения экономики, которую очертил Греф и признали все другие?
Все ставят в пример Китай, мол, он тоже вот за «трансформацию». Только вы посмотрите на мощь его промышленности в контексте зависимости от ископаемого топлива, которого у него нет. Он готов сократить эту зависимость, понимая все издержки. К издержкам он готов, поскольку выгоды в случае успеха велики (в том числе возможность обыграть США на их же поле), а риски не ведут к гибели страны. Кроме того, его концепция «двойной циркуляции» или «двойного обращения» переориентирует экономику страну вовнутрь, а внешний контур обслуживает именно внутренний оборот и внутренне потребление. Так что Китай с тем, что касается автаркии, разберется. А мы?
Источник: