«Реальна ли эпидемия искусственного происхождения?», «Каковы новые технологии для управления рисками биологической безопасности?», «Какие основные угрозы биологической безопасности существуют в регионе?». Все эти вопросы сегодня — самые актуальные, хотя на Восточном экономическом форуме в сентябре 2019 года никакой дискуссии не вызвали. Никакой дискуссии. Два года тому назад, когда еще ничто не предвещало беды, в рамках форума прошла конференция «Угрозы биологической безопасности в АТР: новые риски и возможности». С докладом выступал заместитель министра здравоохранения С. Краевой. Цель, о которой он сообщил в своей речи, — «вовлечь в сотрудничество с Россией сопредельные государства». В той манере и стилистике, в которой выступал бывший заместитель В. Скворцовой, ни в какое сотрудничество, конечно, не зазывают. Это было ясно с самого начала доклада. Скучно. Нудно. Дежурно. Формально. И совсем не срочно и не опасно. Зато с пьедестала провозглашалось — именно с нашей страны можно и нужно всем брать пример. Доказательства (практически цитирую): в России есть Минздрав, у которого есть правительственные полномочия на эту работу. Министерство взаимодействует с еще двумя десятками федеральных ведомств. Есть нормативная база для противодействия угрозам. Уже поставлена задача перейти от мониторинга событий к мониторингу рисков будущих событий. Подготовлен соответствующий законопроект, который скоро будет принят. Теперь формируется новая нормативка, предотвращающая развитие рисков. Есть федеральная целевая программа, есть поручение от Т. Голиковой о разработке новой концепции биологической и химической безопасности. Разрабатываются стандарты как основы для подготовки специалистов в этой области. Создан национальный центр мониторинга биологических рисков. Поэтому мы зовем партнеров по АТР включиться в общий процесс мониторинга рисков.
Ранее на ИА REX: «Зелёный переход», белый господин и как поспорили Солженицын с Чубайсом
Напомню: это было в сентябре 2019 года. О чем так и не сказал С. Краевой? Он не ответил на главные заданные вопросы сессии: какие основные угрозы биологической безопасности существуют в регионе, реальна ли эпидемия искусственного происхождения, каковы новые технологии для управления рисками биологической безопасности (после перехода В. Скворцовой с должности министра здравоохранения в ФМБА его руководителем С. Краевой перешел вместе с ней. Он стал первым заместителем генерального директора Центра стратегического планирования и управления медико-биологическими рисками здоровью ФМБА России). Сейчас ясно, что главная угроза — в отсутствии оперативной и достоверной международной коммуникации.
Сама В. Скворцова на той конференции не присутствовала, хотя и была на форуме. Зато вчера в качестве руководителя ФМБА ораторствовала на новой конференции «Партнерство против пандемии: антикризисные стратегии в медицине» в рамках ВЭФ-2021. Скворцова продемонстрировала словесные чудеса организованности и медико-биологической продвинутости, отвечая на вопрос модератора «Чему научила пандемия?», но так и не ответив на него. Кому не жаль времени, можно посмотреть архив видеотрансляции. Вопрос «Чему научила пандемия» в целом повис в воздухе конференции, как дым, но глаза никому не разъел. Он казался не дымом, а паром, как атрибут шоу. Единственное толковое выступление оказалось у В. Фисенко, первого заместителя министра здравоохранения Российской Федерации. Фисенко недавно занял эту должность и был неожиданно откровенен: за 1,5 года они в Минздраве ощутили кризис системы управления. Сказалась привычка управлять, ориентируясь на то, что было. Надо было готовиться не к прошедшим, а к новым войнам. А ковид — полная неожиданность. Проиграли в информационных технологиях. Нужна была немедленная информация, а не медстатистика раз в полгода или год. Сейчас создали ковидный регистр, всеобъемлющий, включающий и пневномонию, включая кадры, последствия, реакции организма и пр. Регистр помог увидеть идеально повторяющиеся две кривые развития вирусной инфекции, что важно для управленческих решений. На пике у нас было 280 тысяч коек, 550 тысяч медработников было задействовано. Это неимоверные затраты, если постоянно их содержать. Теперь благодаря регистру пошли по пути коек двойного назначения и так далее, по гибкой системе допуска медпродукции и лекарств в обращение. Инфекция была фармакологически неуправляемая, теперь, поменяв законодательство, смогли выпустить 1200 вариантов медизделий. 75 процентов теперь лечатся в амбулаторных условиях вместо 100%-ной прежней госпитализации. Есть четыре вакцины. Речь была краткой, но содержательной. Выступления всех других участников конференции, включая зампредседателя Счетной палаты и заместителя руководителя Сбера, — ведомственный пиар, бесполезная для страны и форума информация. Хотя В. Путин предупреждал участников форума: разговор должен быть откровенным и предметным.
В целом ВЭФ-2021 мало чем отличился от своих предшественников. Если внимательно перечитать — все подряд — ключевые федеральные выступления на конференциях Восточного экономического форума за все годы его проведения по теме здравоохранения, то единства слова и дела в них точно не обнаружишь. То, что самокритично признал Фисенко, еще надо доказывать действиями. Например, по модернизации первичного вена здравоохранения. Почему не добились обещанного, того, чтобы к 2020 году численность населения на Дальнем Востоке стабилизировалась на цифре в 6,2 миллиона человек и исчезли сомнения, что к 2025 году увеличится хотя бы на 300 тысяч? Как сократить миграционный отток и стимулировать приток населения? Как предотвратить смертность трудоспособных молодых мужчин?
Перед первым Восточным экономическим форумом в 2015 году члены правительства уверяли Путина, что в самое ближайшее время в стране практически исчезнет вариативность заработных плат у врачей одного профиля, занимающих схожие должности. Почему сегодня медицинские учреждения и их главные врачи так отдифференцированы, что одни не могут предложить акушеру-гинекологу зарплату более 17 тысяч рублей, а другие готовы заплатить ему же 270 тысяч рублей? В шестнадцать раз больше. В забайкальских клиниках срочно нужны анестезиологи-реаниматологи, но в одной из них зовут врачей, предлагая зарплату 45 тысяч рублей, а в другой гарантируют 325 тысяч рублей. Участковым терапевтам предлагается выбор учреждений с разбросом в окладах от 17 000 до 64 000 рублей (ВЭФ-2019).
Ранее на ИА REX: Новый порт на Дальнем Востоке – кто снимет сливки с проекта?
Раньше планировалось последовать примеру Аляски, чтобы охват телемедициной довести до 100%. И на Аляске, и в Австралии ставка давно сделана на санитарную авиацию, которую используют не только для экстренных, а и для профилактических случаев. Поэтому там на миллион населения всего 25 больниц, у нас — 70. У нас же 210 тысяч человек из 6 млн проживающих территориально находятся в зоне риска невывоза по системе скорой помощи. Насколько изменилась эта неприятная цифра в 210 тысяч жителей, неизвестно, так как она сменились обезличенным числом населенных пунктов, находящихся в этих зонах, но «которые теперь взяты на учет в каждой областной администрации». Вместо данных о требуемом объеме медицинской авиационной помощи звучит число состоявшихся вылетов. Сопоставить одно с другим невозможно.
Тренды сравнения меняются постоянно. Теперь вместо Аляски, Австралии и Канады Дальневосточный округ стали сравнивать с «сопоставимыми» северными провинциями Китая, северными регионами Японии, Кореи, Монголии. Сам ДВФО поделили для более точного сравнения на две части: на северную с 1,5 млн проживающих и южную (около 5 млн). Именно их и стали сравнивать по отдельности с новыми зарубежными аналогами. Аляску, Канаду однажды вспомнили, но лишь для того, чтобы сообщить об очень большом отставании от них в темпах роста продолжительности жизни и высшей смертности, в том числе детей. Поскольку продолжительность жизни в ДВАО составляет 70 лет, то придется догонять Непал, Ирак, Западную Сахару, где продолжительность жизни выше. Или Афганистан, потому что там продолжительность жизни на год больше, чем на Чукотке: 64,6 года.
На панельной дискуссии по ключевой теме «Как обеспечить доступность медицинской помощи на удаленных территориях?» на ВЭФ-2019 В. Солодов, председатель правительства Республики Саха (Якутия), выговорился в пустоту: «Так, как мы сейчас двигаемся, двигаться дальше нельзя». Аварийных фельдшерско-акушерских пунктов — 38 процентов, 39 процентов — обеспеченность врачами. 79 процентов — износ оборудования. Каждый день больше трех вылетов. 822 вылета в год оплачивает бюджет региона, 312 — федеральный бюджет. Нарушаем, так как разрешены только экстренные вылеты, а нам надо летать. Очень сложная ситуация с квалифицированными врачами. Еще большая проблема в том, что две трети из тех, которые отучились в дальневосточных медуниверситетах на целевых «арктических» местах, под разными предлогами в Арктику так и не едут. Критическая ситуация: как врачей мотивировать на работу?
В 2020 году форум не проводился. На последнем ВЭФ — несколько дней назад — тему Холодова продолжил А. Петров, депутат Госдумы из Еврейской автономной области. Он высказался примерно так: «Слушал федеральные цифры и замыслы, а думал «о мелочи» — почему еврейские дети до сих пор не имеют детской поликлиники в регионе». И спросил присутствующих: «Хороший вопрос?» По словам депутата, урок пандемии в том, что без централизации здравоохранения мы слабы. Далее. Нет региона, где были одинаковые с другими тарифы на медпомощь. Москва выдает методические рекомендации регионам, а протоколами и тарификацией ведают регионы. Поэтому в стране 85 фактических стандартов медпомощи. Изменили Конституцию, поменяли «право на здоровье» на «ответственность государства». Но пока не создадим цифровой контур, будем продолжать напрасно тратить деньги. Есть ли региональный регистр по нозологиям? Нет. А как обеспечить лекарствами, если нет регистра? Выравнивание системы оплаты труда — критически значимая величина. Автобусы с медработниками из ЕАО уезжают в Хабаровск, так как тарифы там в два раза выше. Вопрос даже не в сумме, а в справедливости. Должна быть национальная, а не государственная, система лекарственного обеспечения, включающая производителей и операторов. Лекарства на складах есть, деньги есть, но не можем доставить до пациента лекарства: нужны Сбераптеки. Надо развивать меднауку. Говорим, что научились воевать с бактериями и вирусами. А что такое прион? Такой загадкой закончил свое выступление Петров и дал методическую подсказку — откройте свой айфон, почитайте.
Можно, конечно, открыть айфон и прочитать. Но лучше бы депутат Госдумы, глядя в глаза москвичам, попросил их просто слезть с пьедестала. Чтобы увидеть то, что под ногами, а не глядеть наверх или по горизонтали. И не тратить не личные деньги на командировки в самый дальний регион страны. Впустую. Хотя бы это, если ничего другого придумать не удастся.
Источник: