Так уж вышло, что мерилом нашей экономики является доллар. Не только в РФ, но и в мире. Зависит от него и наука. Даже такая, которую на президиуме РАН во вторник (23.03.21) назвали «великой» и «ключевой наукой ХХI века». Наука эта химия. Но доллар, как выясняется, все же «ключевее».
«Давайте будем надеяться, что от этого обсуждения, — заявил на заседании ученых «Химия XXI века: вызовы и возможности для России» академик Михаил Егоров, — пойдут правильные, большие «круги» по науке, в СМИ, по органам власти, чтобы нас услышали, что химия — это великая наука в ХХI веке и её нужно всячески поддерживать».
Мы не задумываемся не только о величии химии, но и науки вообще. Хотя вся наша жизнь ею, наукой, определяется. Каждый знает, что такое H2O. Многие и про C2H5OH имеют представление. Значит, помнят школьные формулы химических элементов. По крайне мере таких, без которых «и ни туды, и ни сюды».
Когда-то десятки тысяч солдат умирали от болевого шока на операционном столе — не было наркоза. Но великий ученый и полевой хирург Николай Пирогов изобрел его и спас тем самым раненых от неминуемой кончины при ампутациях конечностей и других травмах от пуль и снарядов. Он же является автором и другого изобретения — гипса, или так называемого сапожка Пирогова. И снова тысячи избавленных от пожизненных увечий.
Таблице Менделеева не так давно исполнилось 150 лет. Это было грандиозное открытие. До сих пор ученые находят предсказанные им химические элементы, заполняя лакуны таблицы-матрицы. Более того, зная заранее возможные свойства химического элемента, можно его синтезировать, создать, выступив, таким образом в роли Творца.
Или, например, вам срочно требуется написать статью, а сил дойти до стола почему-то нет. Ах, давление, понимаете вы, воспользовавшись тонометром. Но не беда — выпил таблетку-другую и дело в шляпе, снизится давление. Почему? Потому что вы в своем организме устроили химическую реакцию. Лекарство растворилось в крови и дало нужный эффект — давление снизилось. Но беда — слишком резко, сил нет. Что тогда? Пьем крепкий чай с лимоном или кофе — немного повышаем давление. Это все химические процессы, которые определяют наше самочувствие, а в конечном счете, нашу жизнь: совершенствуют ее, улучшают.
«Мы сами по своей сути являемся некими химическими фабриками, где ежесекундно проходят миллиарды химических реакций, — отметил Егоров, добавив, — сегодня в мире известно свыше 100 млн химических соединений, и их число ежедневно возрастает на 20 тысяч. Химия, имеет практически неограниченные возможности, и от того, насколько она развита, во многом будет зависеть будущее нашей страны».
А если конкретно, то от химии на 100% зависят аэрокосмическая отрасль, автомобильная, добыча ресурсов и т. д. «Видно, что химия — одна из ключевых наук», — резюмировал докладчик.
Тем не менее, выясняется, что наше будущее в этом смысле — под угрозой. Со штемпелем «Made in Russia» на мировом рынке химии можно найти только удобрения, а львиную долю современных материалов, композитов, реактивов и т. п. производят США и Китай — лидеры химпрома.
Упирается все, прежде всего, в недостаточное финансирование науки, а также отсутствие смычки науки и промышленности.
«Надо создавать инжиниринговые центры в академических институтах, — считает академик Аслан Цивадзе. — Только в прошлом году Минобрнауки и Минпромторг объявили конкурсы, в которые допустили академические институты. Но анализ конкурсов показал, что ни один академический институт не победил». По словам академика Цивадзе, проблема даже не в этом: «Анализ этих 11 проектов победителей показывает, что даже при успешной реализации этих проектов никаких прорывных технологий не будет».
Вот тебе раз! И что же делать? Члены президиума настаивают на принятии Федеральной программы по химии и химической промышленности. Только в этом случае можно как-то сдвинуть ситуацию с мертвой точки.
И еще — господдержки для внедрения в производство открытий и инноваций российских ученых недостаточно, требуется подключать бизнес. А он не спешит поддерживать отечественную науку, поскольку заточен на гарантированную прибыль и предпочтет зарубежного производителя, уже зарекомендовавшего себя на рынке.
«Требуется корректировка государственных программ поддержки», — убеждена представитель бизнеса, управляющий директор компании СИБУР Дарья Борисова. Особенно это относится к таким сферам, как декарбонизация промышленности и утилизация CO2.
«Как мы знаем, на сегодняшний день все те технологии, которые коммерчески доступны и существуют, например, производство метанола из CO2, абсолютно коммерчески неэффективны, — сообщила она. — Цена метанола должна вырасти в 4 раза, чтобы нам было выгодно улавливать выбросы CO2, их концентрировать и получать из них метанол». Еще она добавила, что бизнес обычно не инвестирует в поисковые исследования или в те технологии, которые «находятся на очень ранней стадии концептуальных разработок». Здесь тоже без поддержки государства не обойтись.
Увы, конкурировать с США и Китаем по инвестициям у России не получается — слишком несопоставимы цифры в долларах. Но стремиться сократить это отставание необходимо, увеличивая долю вложений от ВВП в химическую отрасль науки и промышленности.
Идею инжиниринговых центров поддержал вслед за Асланом Цивадзе академик Сергей Алдошин. Он подчеркнул, что нам «нужны инжиниринговые центры, которые позволят наши разработки довести до такого уровня, при котором они будут приемлемы и интересны нашему бизнесу, поэтому на базе вузов и институтов надо обязательно вместе с бизнесом создавать инжиниринговые центры».
Хоть доллар и правит бал, но не всё в случае с химией упирается в деньги, считает Константин Григорович, доклад которого касался проблем, мешающих развитию металлургической отрасли РФ. И одна из весомых причин — дефицит квалифицированных кадров.
«По разным оценкам, металлургии не хватает 10−15% квалифицированных кадров. Предприятия начинают понимать, что это тяжелая ситуация и начинают создавать свои корпоративные университеты», — отметил Григорович.
Так или иначе, но совокупность усилий и мер может помочь развитию химической отрасли России и ответить достойно на те вызовы, которые бросает нам ХХI век.
Источник: