Привязка рядом экспертов снижения объемов производства сахара и растительного масла к введению правительством РФ временного режима ограничения цен на внутреннем рынке не имеет под собой никаких экономических обоснований, а значит, является голословным утверждением. Попытка выстроить ничем не обоснованную взаимосвязь снижения производства сахара и нерафинированного растительного масла на самом деле не столько роняет тень на предпринимаемую государством в сложное пандемийное время политику, направленную на защиту интересов простых граждан, коими является большинство жителей страны, за исключением небольшого процента богачей, сколько на самих бенефициаров — либо бизнес, заинтересованный выдать желаемое за действительное, либо экспертов, желающих на фоне раскрутки протестных настроений в России повысить градус социальной напряженности. В конечном итоге такая «игра» может закончиться не в пользу бизнеса. И дело даже не в росте некоего наращивания государственного давления: мы все видели, насколько государство помогало бизнесу встать на ноги, вырасти и стать привлекательным на мировом рынке. Дело в том, что чем больше некоторые отдельные внутренние бизнес-элиты пытаются за счет народа, за счет наращивания градуса напряженности решать свои проблемы, тем больше наружу проглядывают признаки их политических амбиций и интересов, причем, судя по всему, амбиций, поддерживаемых из-за рубежа.
Отчего же возникает такое впечатление? Первым делом стоит задаться вопросом, с чего вдруг мировые цены на сахар и растительное масло взлетели вверх? Пандемия унесла жизни, как писало издание «Коммерсантъ» в последний день уходящего 2020 года, со ссылкой на данные ВОЗ, 1,7 млн человек. Причем меньше всего она нанесла ущерб слаборазвитым странам Африки. Более того, и до пандемии о демографических проблемах сообщалось и в США, и в Европе. И Россия тоже, как известно, не исключение. Что касается демографических прогнозов, то в сентябре прошлого года издание «Известия» писало, что с началом пандемии коронавируса многие эксперты стали прогнозировать скорый беби-бум из-за долгого карантина, обрекшего пары на круглосуточное пребывание друг с другом. Однако предсказание сработало лишь частично. Число беременностей, причем нежелательных, стало расти в наименее благополучных странах — из-за банального отсутствия доступа к контрацепции. А вот в США, государствах Европы и ряде других, как раз нуждающихся в приросте рождаемости, пандемия и ее последствия, напротив, спровоцировали рост осознанных отказов от планов пополнения семьи в ближайшее время. При этом в долгосрочной перспективе рост числа незапланированных и не всегда желанных детей в неблагополучных странах и регионах мира не компенсирует (!) общемировое падение рождаемости и старение населения. В частности, в Институте метрик и оценки здоровья при Вашингтонском университете, куда «Известия» обратились за комментарием, сослались на недавнее исследование, предсказывающее снижение уровня рождаемости к концу века во всех странах, кроме Африки к югу от Сахары. При этом, согласно прогнозам, население 23 стран, включая Японию, Таиланд, Испанию, Италию и Польшу, сократится к этому времени вдвое. Даже ныне 1,4-миллиардный Китай рискует остаться к концу века с населением в 732 млн человек.
О каких последствиях для развития экономики могут говорить эти данные? В первую очередь о снижении потребления. То есть спрос, особенно на такие продукты питания, как сахар и растительное масло, должен снизиться за счет снижения числа потребителей! Жителям же стран Африки куда ближе и доступней пальмовое масло и тростниковый сахар, нежели масло подсолнечника или свекловичный сахар. Кроме того, как тогда же сообщало издание «Известия», «по данным Европейской конфедерации профсоюзов, помимо официальной цифры в 15 млн безработных в Европе, еще 45 млн человек находятся на пособиях по временной безработице. И ничто не обещает скорого восстановления рынка труда».
Так отчего же тогда при росте безработицы, соответственно, снижении доходов, снижении численности населения многих развитых стран спрос на мировом рынке на сахар и растительное масло вырос? Заметим, даже пособия по безработице не могут вызвать желания съесть больше сахара и тем более растительного масла. В мире объясняют рост мировых цен на данные продукты питания выходом из самоизоляции, мол, экономика стала приходить в более активное движение. Но снова возникает вопрос: да, экономика всех стран стала приходить в активное движение, и что, оттого стали больше потреблять сахара и растительного масла или стали больше производить товаров с использованием этих же продуктов? Но если наблюдается снижение доходов и численности населения, то неужели спрос на производимые из сахара и масла товары может вырасти? Тут скорее налицо факты спекуляции. Денежная база мирового рынка не идет ни в какое сравнение с российской, а, как известно, денег в мировую экономику на фоне пандемии было вброшено очень много. Почему бы не «поиграть» с ценами на продукты, ведь это наиболее чувствительная «зона» у людей любых стран, тем более России, еще помнящих дефицитные времена СССР, как и сложности 90-х.
Не секрет, что в 2018 году цены на сахар в мире рекордно снизились из-за переизбытка запасов на глобальном рынке, что сказывается на рентабельности производителей по всему миру. По данным, которые публиковал профильный портал sugar.ru, из доклада продовольственной и сельскохозяйственной организации (ФАО), являющейся специализированным учреждением ООН, выпущенного в мае 2020 года, следовало, что «международные цены на сахар упали до многолетних минимумов. Котировки выросли с 13,4 цента США за фунт 1 декабря 2019 года до 14,78 цента США за фунт в феврале 2020 года, а затем резко упали до 11,83 цента США за фунт и 10,91 цента США за фунт в марте и мае 2020 года соответственно». Падение мировых цен на сахар объясняется в докладе четырьмя основными факторами. Во-первых, меры по ограничению, введенные странами для сдерживания распространения COVID-19, снизили спрос на сахар и продукты на основе сахара. Во-вторых, резкое падение цен на нефть, на 63,5 процента в период с января по апрель 2020 года, привело к тому, что сахарные заводы (в основном в Бразилии) использовали больше сахарного тростника для производства сахара, чем этанола, который, в свою очередь, по некоторым экспертным оценкам, уступает бензину в эффективности, но стоит дешевле, таким образом, страна пытается уйти от зависимости от углеводородов. В-третьих, экономический спад, вызванный нынешней пандемией, ограничил спрос на сахар, поскольку сектор чувствителен к экономическим показателям, учитывая, что основная часть спроса приходится на производство продуктов питания и напитков. И здесь, заметим, со снижением численности населения, следовательно, сужением экономики, вряд ли стоит, особенно в ближайшую десятилетку, ждать каких-то невероятных темпов прироста экономик стран, как и прироста спроса на тот же сахар, если только этот вид сырья не найдет себе какой-то новый ниши, кроме как употребление его в пищу в том или ином виде. Наконец, в-четвертых, на мировые цены на сахар в значительной степени повлияло движение бразильской валюты (реала), которая обесценилась на 28 процентов по отношению к доллару США в период с января по апрель 2020 года. Более слабый реал стимулирует бразильских производителей продавать свой продукт на мировом рынке, увеличивая экспорт сахара. Совокупное влияние этих факторов оказало негативное влияние на мировые котировки сахара, которые снизились примерно на 12 процентов в мае 2020 года по сравнению с тем же месяцем в 2019 году и на 11 процентов по сравнению с маем 2018 года. «На этих текущих уровнях международные цены на сахар находятся ниже себестоимости для подавляющего большинства мировых производителей, включая Бразилию, где себестоимость производства оценивается между 13,5 цента США и 15 центов США за фунт», — следовало тогда, в мае, из информационного материала. В то же время, на что еще раз обратим ваше внимание, темп роста потребления, который может поднять цены, не увеличивается. «Таким образом, рыночная сторона предложения должна довольно заметно скорректироваться, чтобы цены вернулись к более доходным уровням», — отмечается в материале. Учитывая многолетний характер посевов сахарного тростника, сдвиг в снабжении займет некоторое время, чтобы материализоваться. Тем не менее ожидаемый дефицит производства на 2019/20 годы и предварительные прогнозы на 2020/21 годы, указывающие на очередной последовательный год дефицита, должны помочь создать более сбалансированный рынок, обеспечив основу для восстановления цен.
То есть на рынке совершенно искусственным образом создается дефицит сахара для поднятия уровня доходности «сахарных королей». И псевдороссийские (псевдо, потому как зарегистрированы они в офшорах) производители стали активными участниками этого процесса, что позволяет им убить сразу двух зайцев: пополнить кошелек и повысить градус соцнапряженности. Вот и спрашивается, где тут эксперты усмотрели взаимосвязь временного ограничения правительством цен на внутреннем рынке со снижением производства того же сахара в январе этого года в России?! Более того, в случае нехватки сахара на внутреннем рынке, как говорят эксперты, можно будет его импортировать. Конечно, можно и импортировать. Только сначала «сахарные короли» заработали на росте экспортных цен, а потом заработают на импорте. Никто не станет продавать нам, так сказать, уже импортный сахар по цене ниже проданного на экспорт. Несложно догадаться, кто будет расплачиваться за эти экспортно-импортные операции.
Источник: