Почти четыре часа вместо планируемых полутора продолжался 21 декабря круглый стол «Селекция как инструмент повышения глобальной конкурентоспособности российского АПК», поддержанный «Российской газетой». Все желающие могли посмотреть или послушать разговор в прямом эфире, а сегодня воспользоваться записью мероприятия. Возможно, не у всех хватило терпения дослушать дебаты до конца, зато на следующий день можно было ознакомиться в СМИ с короткими резюме под названием «Эксперты НИУ ВШЭ предложили пути трансформации отрасли селекции и семеноводства в России» (ТАСС-экономика), «10 шагов для повышения конкурентоспособности АПК» (Российская газета) или «Рациональное зерно: российской селекции поставили диагноз» (Известия).
Предметом обсуждения стали результаты некоего проекта «Селекция 2.0», с полным докладом по итогам которого можно ознакомиться здесь.
Представил доклад Институт права и развития Высшей школы экономики (ВШЭ) — Сколково.
И получилось всё, как в медицине:
анамнез (опросный метод, который в основном использовали авторы проекта «Селекция 2.0»);
диагноз (диагноз поставлен, о нём ниже, вот только нормальную современную диагностику все же не провели: измерили рост, вес, приложили стетоскоп, не всегда в нужные места, послушали, нарисовали кучу графиков — и ткнули их в лицо пациенту со словами «дескать, плохи, брат, твои дела…»);
предписанное лечение (об этом, конечно, не забыли, и в этом вся соль: прописано самое дорогостоящее лечение, не каждый пациент на такое решится даже под страхом смерти… но об этом тоже дальше).
Кто «пациент»? — объектом обследования стали и российская экономика, и российская наука, так что, пожалуй, «пациент» — ни больше ни меньше как государство Российское.
Что у «пациента» болит? — самое сердце, в нашем случает — российская селекция. Ведь, как и сердце, качая кровь по организму, питает все клетки кислородом, переносит в них нужные для жизнедеятельности клеток, а значит и всего организма вещества, так и селекция, создавая новые улучшенные сорта растений, искусно комбинируя в них лучшие селекционно-значимые гены, распространяет их по производственным полям страны, и в результате получается стабильный урожай, который кормит страну и приносит доход от экспорта. Выглядит все неплохо — действительно, не голодаем, бьем рекорды по экспорту зерна… Так ли тяжело болен наш «пациент»? У него «серьезный порок сердца» или так, «сердчишко пошаливает»? Тут бы профессиональной врачебной комиссии разобраться — глубоко и очень въедливо.
Но наши «доктора» уверенно ставят диагноз — тяжелый порок сердца, который неизбежно приведет к необходимости ставить искусственное сердце. Зачем ждать и многократно проверять, прежде чем класть на операционный стол? Давайте прямо сейчас начнем, сначала один клапан заменим, потом другой, потом и всё сердце. Но ведь тогда пациент будет до конца жизни зависеть от клиники и от производителя «искусственных сердец»! А кто производитель? А кто «учредитель клиники»? От кого будет зависеть наш «пациент»? Наши «доктора» не любят об этом говорить. Один из них так и сказал на мероприятии, что специально не хотели касаться вопроса трансфера технологий от компании «Байер АГ» … — вот кто платит зарплату нашим «докторам». А вот и предложенное лечение: «обеспечить прозрачные механизмы локализации глобальных селекционно-семеноводческих компаний в России с акцентом на … постепенный перенос в Россию размножения, производства семян и исследовательских подразделений иностранных компаний (по опыту автомобильной и фармацевтической индустрий)» (из доклада «Селекция 2.0»). Теперь понимаете, кто бенефициар всего этого и к чему все идет?
Пора познакомиться с нашими «докторами-диагностами». Среди руководителей Центра технологического трансфера Высшей школы экономики — юрист (несколько образований — «юриспруденция», «магистр частного права», «право»), экономист-управленец («экономика и управление на предприятии (по отрасли водный транспорт)», «управление инвестициями»), врач («лечебное дело» и степень кандидата медицинских наук)…
Прямо в яблочко — среди «докторов» в нашей истории есть врач. Только напомним на минуточку — диагноз «доктора» ставили относительно селекции, а не, скажем, здравоохранения, частного права или управления водным транспортом. С большой натяжкой можно провести аналогию, как если бы операцию на сердце доверили стоматологу. Мы себе и в страшном сне представить не можем — попасть на операционный стол к такому «специалисту»! Хорошо, если он по привычке не вырвет больное сердце прямо с корнем. Конечно, в медицине такое недопустимо. Мы знаем лишь о случаях, когда шарлатаны, объявляя себя лекарями, ставят людям медицинские диагнозы, а затем задорого продают напуганным доверчивым «пациентам» чудодейственные лекарства, от которых человеку не то что становится лучше, но часто наступают тяжелые последствия из-за того, что он, доверившись шарлатану, вовремя не обратился за официальным лечением. Вспомним верные признаки и приемы шарлатана — напугать «клиента» до смерти (создать видимость проведения диагностики, напустить тумана, сыпать околомедицинскими терминами и т. д.), а далее, не дав ему опомниться, начать предлагать свое лечение и привести примеры успешных «исцелений».
Один к одному история с докладом «Селекция 2.0.». Даже примеры успешной замены сердца на искусственное привели. Смотрим примеры про двух других «пациентов», приведенные в докладе. Пациент «Великобритания», пытался лечить свою государственную селекцию 15 лет припарками в виде приватизации селекции (своими же британскими компаниями) да чуть не загнулся, пока на помощь не пришли крупные транснациональные селекционно-семеноводческие компании» (читайте, тот же «Байер АГ»), скупили этот бизнес, и вуаля — «пациент» скорее жив, чем мертв. И вот теперь у Великобритании «искусственное сердце». Ничего, живёт. Правда, находится «на игле» у транснационалов: сами понимаете — с искусственным сердцем ты навсегда остаешься зависимым и от докторов, и от производителя этих самых сердец (но о зависимости в докладе «Селекция 2.0.» ничего не говорится). И тут же приводится пример «более удачливого пациента» — Австралии, которая, имея сильнейшую госселекцию пшеницы и являясь одним из мировых лидеров по производству и экспорту зерна, вдруг ставит себе «искусственное сердце», то есть продает госселекцию транснационалам. В докладе говорится, что «пациенту» хорошо, и даже какие-то показатели у него выросли. Но смысл от этого не меняется — Австралия утратила независимость в важной отрасли своей экономики. И догадайтесь, кто теперь получает прибыль от продажи австралийской пшеницы? Кто бенефициар?
Ну, и еще один типичный признак шарлатана — внушить крайнее недоверие к официальной медицине. Ловкими манипуляциями пестрит весь доклад «Селекция 2.0», но заметны они скорее профессионалам (то есть той самой «официальной медицине», а в нашем случае профильному научному сообществу). Неслучайно научное сообщество «задвинули» в дальний угол с самого начала. Вся история с трансфером технологий и вплоть до обсуждаемого мероприятия проходила так, чтобы рядом не оказалось тех, кто скажет «а король-то гол». Да и объявление о самом мероприятии чудом трансформировалось в течение недели. Сначала был анонсирован узкий круг «своих» докладчиков, а когда начал назревать скандал, пришлось «подвинуться», и на сайте в виде спикеров добавились «Вугар Багиров — директор Департамента координации деятельности организаций в сфере сельскохозяйственных наук Министерства науки и высшего образования Российской Федерации, Владимир Косолапов — директор Федерального научного центра кормопроизводства и агроэкологии имени В. Р. Вильямс, академик РАН», а также «ученые РАН: список участников». Надо отдать должное организаторам — в дискуссии они давали слово ученым, хотя и всячески откладывали выступление директора ключевого в данной теме научного института — государственного держателя мировой коллекции генетических ресурсов растений (первый в мире и один из крупнейших на сегодня генбанков!) профессора РАН Елены Хлесткиной. Какой журналист или простой слушатель продержится больше двух часов, чтобы дождаться этого выступления?! Видимо, на это и был расчет.
Между тем и профессор Хлесткина, и академик Косолапов как раз говорили о том, что «методы диагностики», которыми пользовались «доктора» от Центра трансфера технологий (читай, «доктора от «Байер АГ»), мягко говоря, некорректны, а выводы не соответствуют имеющимся результатам российской селекции. Но даже те, кто дослушали до этого момента, наверняка не поняли за интеллигентной речью и умными словами драматизма происходящего и в ходе разговора, и в жизни. Ведь ни один из ученых не произнес в эфире слов — «манипуляция» и «непрофессионализм»…
Приведем только один пример. В письменной версии доклада государственные селекцентры попрекаются тем, что, дескать, низковато соотношение потраченного на исследование рубля к площадям созданных сортов. И цифры приводятся за 2018 год. Но минуточку! Это же у нас не селекция, а поле чудес получается. Как в сказке про Буратино — сегодня денежку на поле закопал, а завтра уже чудо-дерево на нем растет. Конечно нет! От вложенных в селекционную науку денег до выхода результата интеллектуальной деятельности на поля проходит минимум 25−30 лет! Процесс во всей цепочке «пребридинг — селекция — семеноводство — производство» небыстрый. Во всем мире небыстрый — это известный и объективный факт. Значит, надо было на графике (стр. 271 доклада «Селекция 2.0») рядом с цифрами сегодняшних производственных площадей разместить те размеры субсидий селекционным учреждениям, которые они получали в начале 1990-х годов. Надо ли комментировать, что госселекция тогда выжила не «благодаря», а «вопреки». И не просто выжила, а какой сегодня дает результат: почти 99 процентов экспортируемого Россией зерна — это зерно сортов, созданных государственными селекцентрами! Но перед авторами доклада, видимо, все же не стояла задача показать объективную картину, скорее наоборот — запутать и напугать «пациента». И такие манипуляции в докладе «Селекция 2.0» одна на другой…
Все это было бы смешно, легко и весело, если бы не маленький нюанс — в Уставе научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики» записано, что данное заведение «осуществляет информационно-аналитическое и экспертное сопровождение деятельности Правительства Российской Федерации». Хочется надеяться, что описанное выше «экспертное сопровождение» не будет принято сразу как руководство к действию.
Источник: