Существует два тривиальных легитимных сценария отмены запретов Монреальского протокола на применение «озоноопасных» веществ. 1-ый — скопировать регламент ЕС, разрешивший внедрение запещённых фреонов из-за отсутствия для их альтернатив. 2-ой — организовать для нелегальных веществ 99%-й рецикл, как это изготовлено для элегаза в высоковольтной индустрии
На Федеральном портале проектов нормативных правовых актов заканчивается экспертиза приказа Минприроды РФ «О установлении на 2021−2036 допустимых каждогодних размеров употребления в Русской Федерации регулируемых веществ, включенных в перечень F списка веществ, разрушающих озоновый слой, воззвание которых подлежит муниципальному регулированию, утвержденному постановлением Правительства Русской Федерации от 24 марта 2014 г. № 228 «О мерах муниципального регулирования употребления и воззвания веществ, разрушающих озоновый слой», выраженных в эквиваленте CO2».
Потому что текст приказа маленькой, приведем его на сто процентов:
«В согласовании с пт 5 постановления Правительства Русской Федерации от 25 марта 2020 г. №333 «О принятии Русской Федерацией поправки к Монреальскому протоколу по субстанциям, разрушающим озоновый слой» (Собрание законодательства Русской Федерации, 2020, № 13, ст. 1943), приказываю:
1. Установить допустимый размер употребления в Русской Федерации регулируемых веществ, включенных в перечень F списка веществ, разрушающих озоновый слой, воззвание которых подлежит муниципальному регулированию, утвержденный постановлением Правительства Русской Федерации от 24 марта 2014 г. №228 «О мерах муниципального регулирования употребления и воззвания веществ, разрушающих озоновый слой» (Собрание законодательства Русской Федерации, 2014, № 13, ст. 1484; 2018, № 13, ст. 1823), выраженный в эквиваленте CO2: не должен превосходить в 2021 — 2023 годах — 46 292 794 тонны CO2 раз в год, в 2024 — 2028 годах — 31 674 017 тонн CO2 раз в год, в 2029 — 2033 годах — 14 618 777 тонн CO2 раз в год, в 2034 — 2035 годах — 9 745 851 тонны CO2 раз в год; в 2036 году — 7 309 389 тонн CO2.
Д.Н. Кобылкин»
В этом приказе нет никакой необходимости, потому что есть два легитимных метода обойти запреты Монреальского протокола на внедрение «озоноопасных» фреонов, которые нам показал Евросоюз. Если мы отменяем собственные ГОСТы и перебегаем на эталоны Евросоюза, почему же в этом вопросце нам не скопировать ещё один европейский регламент? Либо же в этом случае действует принцип «что допустимо Юпитеру, не допустимо быку» — складывается воспоминание, что у Рф есть некоторые потаенные обязательства по уничтожению своей холодильной индустрии и низкопотенциальной энергетики?
В собственной базе вся мысль сотворения механизма муниципального регулирования употребления и воззвания веществ, разрушающих озоновый слой, выраженных в эквиваленте СО2, является рукотворным сооружением забугорных политиков, не имеющим логической базы, как с научной точки зрения, так и исходя из убеждений здравого смысла. В реальном выполнении вся практически сорокалетняя эпопея с озоновыми дырами связана только с откровенным желанием подчинить российскую энергетику наружному управлению, ликвидированием в Рф производства фторированных углеводородов (фреонов), захватом русских рынков бытового и промышленного холодильного оборудования и кондюков.
Все эти задачки были «удачно решены» к 2000 году. Сейчас в Рф фактически не осталось российских заводов — изготовителей холодильного и компрессорного оборудования. Закрыто создание рабочих тел для низкопотенциальных энергетических циклов (геотермальных ТЭС и для ТЭС на низкокалорийном горючем). Даже для мед целей фреон-11 в жалких количествах Наша родина получает по импорта на базе выделенных квот.
Утрачена технологическая независимость в задачке разработки новейшей штатской и оборонной техники, так как без холодильных систем и кондюков сейчас не могут обойтись ни транспорт, ни авиация, ни флот.
Промышленная энергетика на низкопотенциальных источниках энергии (торфе, сланцах, попутном газе, твёрдых бытовых отходах) осталась без рабочих тел. В итоге для Рф весь огромный потенциал других источников энергии оказался совсем никчемным, так как на водяном паре КПД низкопотенциальных источников энергии не превосходят 22−25%. По данной причине поиск других источников энергии для Рф стал копированием европейских мыслях, рассчитанных на солнечную и ветровую энергию.
Основой для деформированного представления о роли парниковых газов сделалось совсем абсурдное утверждение о времени жизни газов в атмосфере, исчисляемое тыщами и десятками тыщ лет. Это «открытие» было размещено в 1993 году г-жой Сьюзан Соломон в приличном научном журнальчике Science (Vol. 259, 8 january 1993) при допущении отсутствия грозовых разрядов в атмосфере. По её версии, фторуглерод СF4 и его гомологи в атмосфере Земли должны «жить» 50 тыс. лет! Эта публикация и послужила «научной основой» для неверного утверждения о времени жизни остальных газов на уровне сотен, тыщ и 10-ов тыщ лет. По сути время жизни неосновных газов в атмосфере составляет не наиболее 2-ух лет, если за базу брать результаты полувековых исследовательских работ европейских и русских учёных. О этом в 1960-е годы прошедшего века были размещены фундаментальные исследования доктора И.С. Стекольникова, который прямо указал на то, что грозы являются чистильщиками атмосферы.
Оценки времени жизни парниковых газов, приобретенные Сьюзан Соломон в предположении о отсутствии грозовых разрядов, являются откровенным научным подлогом, преследующим коммерческую цель, которая состояла в выведении из рассмотрения всех имеющихся размеренных «озонобезопасных» других веществ, которые могли поменять запрещённые «озоноопасные» фреон-12 и фреон-22. Всем им приписали совсем фантастические времена жизни в атмосфере Земли и тем превратили в «суперпарниковые газы», когда один килограмм такового газа при попадании в атмосферу типо вызывает таковой же парниковый эффект, как и несколько тонн СО2. По навязанной всему миру в 2011 году схеме, расчёт потенциала глобально потепления (ПГП) делается для 1-го кг газа относительно СО2 на 100 лет! По данной причине хоть какое заинтересованное юридическое либо личное лицо, на базе испытанных и размещенных в 1960-е годы в академической печати данных, может размещенные величины ПГП уменьшить в 50 раз. При всем этом он будет опираться на испытанные данные, а не на ангажированные оценки г-жи Соломон.
Понятно, что нестабильные и непригодные для использования в энергетических циклах вещества, даже при отсутствии грозовых разрядов, длительно в атмосфере не проживут. Но при всем этом ПГП у их будет значительно меньше, чем у размеренных веществ, неопасных для человека. Тут логика бреда имеет неплохой пример использования.
В навязанным всем странам мира схемах определения обстоятельств потепления атмосферного климата Земли можно отметить полное игнорирование базовых исследовательских работ обстоятельств конфигурации атмосферного климата в «домонреальский» период (другими словами до принятия Монреальского протокола к Венской конвенции по защите озонового слоя в 1997 году), выполненных русскими и германскими учёными в период с 1906 по 1960 годы. Нужно также отметить полное умолчание опосля принятия Монреальского протокола со стороны российских академических институтов по поводу несоответствия навязанной мировому обществу фреоновой догадки возникновения «озоновых дыр» и устройств глобального потепления имеющимся экспериментальным данным, которые в Рф получили не климатологи, а геологи. В итоге сейчас сформировались два научных направления, объясняющих наблюдающиеся климатические аномалии. Официальное, которое выстроено на недоказанных догадках, для которых так и не получены надёжные экспериментальные доказательства, и 2-ое направление, базируется на экспериментальных данных как по причинам возникновения озоновых дыр, так и по временам жизни неосновных газов в земной атмосфере. В создавшихся обстоятельствах принимать законодательные акты, работающие в пользу официальных версий, навязанных Рф с целями, противоречащими её интересам, чудилось бы, не имеет смысла. Это моё мировоззрение. Так как оно лично, его стоит обсудить с иными спецами.
В отношении принятых и повсевременно меняющихся запретов на внедрение фреонов более острым смотрится противоречие меж задачей ликвидирования озоноопасных хлорфторуглеровдов (ХФУ — фреонов R-12, R-11 и др.) и предложенной для их подмены только небезопасной для человека группой нестабильных гидрофторуглеродов (ГФУ — R-134a и др.). Как понятно, запрещённые ХФУ были неопасны для человека и размеренны при использовании их в качестве рабочих тел в холодильниках в течение наиболее 25 лет. Ко всему иному, ГФУ по энергопотреблению в холодильном цикле существенно уступали запрещённым ХФУ, на 20−30%, а поэтому их считать кандидатурами нет оснований. Не считая того, ГФУ на порядок дороже ХФУ и количество фтора в их молекуле в два раза больше, чем в запрещённых к применению ХФУ. Но самым противным свойством ГФУ является отсутствие способности их рецикла для повторного использования при ревизии либо ремонте холодильных агрегатов. Их или сжигают, или выбрасывают в атмосферу, если речь идёт о ремонте бытовых либо торговых агрегатов.
В критериях фактически полного истощения природных месторождений фтора, внедрение ГФУ принципно лишает перспективы всю атомную энергетику, которая пока без топливного урана обойтись не может, а уран без фтора создавать пока не научились. По данной причине забота о глобальном потеплении в качестве предпосылки запрета на использования R-134a и всех ГФУ является ширмой, скрывающей настоящие предпосылки полнейшей непригодности нестабильных и разорительных для юзеров ГФУ, которые недозволено признать кандидатурой запрещённым дешевым и неопасным для человека ХФУ. Это принципиальное отличительное свойство ГФУ вовремя увидели в Европе и в 2014 году профессионально употребляли для выхода из обязанностей по Монреальскому протоколу в отношении запретов на внедрение запрещённых ХФУ на базе Регламента (ЕС) №517/2014 Евро парламента и совета Евро союза от 16 апреля 2014 года о фторсодержащих парниковых газах.
При всем этом главным аргументом, позволяющим игнорировать навязанные условия внедрения ГФУ, является закон о правах потребителей, позволяющий действовать на базе собственных интересов, игнорируя введённые ограничения до момента возникновения на рынке полной кандидатуры запрещаемому товару, веществу либо устройству массового употребления. При всем этом введение ограничений признаётся неотклонимым, но отодвигается во времени до момента возникновения кандидатуры. Остаётся лишь удивляться, почему Наша родина за 5 прошедших лет так и не пошла по пути Евросоюза при решении вопросца о рабочих телах для промышленной энергетики и холодильной индустрии.
В реальности главными вопросцами использования рабочих тел в всех энергетических циклах является их сохранность для человека и окружающей среды, энергетическая эффективность и возможность рецикла для повторного использования, чтоб исключить их выброс в окружающую среду. Ни одно из трёх главных требований к рабочим телам не присуще ГФУ, не говоря о стоимости кандидатуры. По данной причине ещё раз подчеркиваю, что считать ГФУ кандидатурой запрещённым «озоноопасным» ХФУ нет оснований.
Не наименее принципиальным вопросцем будет то, что альтернатив нет для большинства запрещённых ХФУ, что доказано долголетними и никчемными поисками исследователей во всём мире. Более ярко это проявилось при попытке отыскать подмену гексафториду серы (SF6 либо элегаз). Это неповторимое вещество употребляется в высоковольтной энергетике в качестве изолирующей и дугогасящей среды. За шестьдесят лет непрерывных поисков учёным так и не удалось отыскать вещество, которое может поменять элегаз в качестве газа-диэлектрика. Но соглашение был найден. Утраты элегаза от негерметичности высоковольтных аппаратов, заполненных элегазом, ограничили одним процентом в год. Это весьма жёсткое требование для большеобъёмных аппаратов. Но его удалось выполнить. Сейчас в мире всё высоковольтное газонаполненное оборудование эксплуатируется в рамках введённых ограничений. При всем этом в мире, включая Россию, решена задачка сбора и рецикла элегаза при ревизии высоковольтных аппаратов, что очень принципиально исходя из убеждений сохранения фтора как исчезающего элемента.
Технологию использования элегаза в высоковольтной технике полностью можно применить и в задачке подмены запрещаемого для использования R-134a и всей группы ГФУ. При всем этом в Рф ещё до перестройки была решена задачка по полному сбору фреонов при ревизии и аварийном ремонте холодильных агрегатов. Рецикл собранных фреонов можно делать без особенных заморочек.
Осваивать технологию сбора и рецикла фреонов сейчас можно начать с фреона-22, который Наша родина, по непонятным мотивам незадолго до возникновения Кигалийской поправки к Монреальскому протоколу (2016 г.) решила досрочно закончить употреблять, хотя срок запрета на внедрение фреона-22 исходит в 2030 году. За 10 лет до истечения срока полностью можно сделать сбор и рецикл фреона-22 с гарантией годичных утрат на уровне 1%. На техническом уровне это полностью реально. Полностью можно и перейти к использованию всех остальных фреонов, если освоить их сбор и рецикл на уровне утрат не выше 1%. Это полностью может быть, если за базу взять Регламент ЕС №517/2014 и Закон о правах потребителей так, как его употребляли в ЕС. В Рф были и есть технические способности и положительный опыт решения данной задачки, также нужные сорбенты для выполнения работы. Нужен лишь заказчик. При обычном финансировании макетный эталон устройства можно представить для испытаний в течение года. Принципиально иметь при всем этом техническое задание, без что вся работа теряет смысл. В ином варианте Рф придётся воспользоваться квотами на получение суррогатного хладагента R-134a, который в Рф не делается, и при внедрении очередных санкций со стороны США Наша родина остается без промышленного холода и кондюков.
Источник: