На сессии МЭФ под заглавием «Безработица в Рф: кто повинет и что созодать?» профессионалами и практиками русского бизнеса дискуссировались источники возрастающего и угрожающего государственной сохранности уровня безработицы в нашей стране, усугубленной карантинными и иными ограничительными мерами в связи с пандемией COVID-19. Напомним, что участники форума сделали несколько советов правительству РФ, носящих в главном денежно-кредитный и налогово-бюджетный нрав. Но никто из участвующих в работе сессии не стал разбираться в иных, кроме экономических последствий коронавирусной инфекции, причинах падения уровня занятости и зарплаты населения.
Этот вопросец проясняет заместитель заведующего кафедры управления персоналом факультета муниципального управления МГУ имени М. В. Ломоносова, доктор экономических наук, доктор Татьяна Вячеславовна Зайцева.
* * *
Столичный экономический форум — это особенная площадка, которая соединяет воединыжды неравнодушных к будущему Рф и часто критически настроенных участников. Читая материалы специальной сессии, посвященной безработице в Русской Федерации, недозволено не увидеть и острые комменты, и нехорошие оценочные суждения. Хотя, справедливости ради необходимо подчеркнуть, что почти все из произнесенного участниками форума, вправду имеет пространство быть: резкий рост безработицы на фоне пандемии, бессистемное и необдуманное наводнение русского рынка труда дешевеньким трудом мигрантов из близкого зарубежья, отсутствие длительной стратегии в использовании тарифного и нетарифного регулирования потоками производства на местности РФ, чрезмерная концентрация на нефтегазовой отрасли во вред всем остальным. Предложенные в программке МЭФ «Новейший курс» пункты, направленные на улучшение ситуации в российскей экономике в целом и на рынке труда а именно, имеют рациональное зерно.
В то же время хотелось бы уйти от критики отдельных действий правительства либо принимаемых властью ситуативных решений. Еще важнее указать на важнейшую делему российскей кадровой и демографической политики: отсутствие стратегического видения и осознания связи событий на рынке труда с тенденциями развития мировой экономики. Проиллюстрировать это можно на примере группы фактов, которые происходят в истинное время в наикрупнейшей экономике мира — Соединенных Штатах Америки.
Начать хотелось бы с развертывания в США настоящего противоборства притоку низковато обученных трудовых мигрантов из государств Латинской Америки, в том числе средством строительства стенки на границе с Мексикой. Мысль строительства «Величавой американской стенки» принадлежит никак не действующему президенту Дональду Трампу, как это время от времени представляют СМИ. В том либо ином виде, ещё начиная со времен Величавой депрессии, южноамериканские президенты в собственных предвыборных речах обещали «взять под контроль», «взнуздать», «положить конец» и т.п. возрастающим потокам трудовых мигрантов из практически неразвитых государств. Но наиболее 70 лет эти обещания никто не собирался делать. Дешевенькие рабочие руки были необходимы промышленной экономике США. В производственных циклах большинства компаний находилось достаточное количество рабочих мест, где не требовались квалификация и проф мастерство. Что все-таки вышло, когда в 2017 году в США приступили к полномасштабной реализации проекта по возведению стенки и за год выстроили наиболее 1000 км заграждений? Перефразируя слова В. И. Ленина, «случилось то, о чем так длительно гласили экономисты», — переход страны к экономике познаний стал очевиден.
Как понятно, экономика познаний характеризуется как минимум 2-мя главными признаками: высочайшим уровнем автоматизации всех рутинных и поддающихся алгоритмизации действий (в том числе и умственных), также перевоплощением познаний в виде сырых мыслях либо готовых технологий в главный продукт.
Боты, автоматы и искусственный ум стали отбирать рабочие места у низкоквалифицированных трудовых ресурсов, чей человечий капитал базируется на здоровье и физической силе. Даже сложные трудовые операции, которые ранее не поддавались автоматизации, с развитием современных устройств с элементами искусственного ума и машинного обучения, сейчас передаются машинкам. Функциональные вполне автоматические производственные площадки, которые управляются бригадой из нескольких операторов, стали повседневностью. Таковым образом, экономика США меньше и меньше нуждается в дешевеньких необученных трудовых ресурсах. Для их просто не остается рабочих мест. На фоне повсеместной автоматизации создание начинает ворачиваться на местность США из Китая, оффшорных зон и государств третьего мира. Но это уже принципно другие производства, где заместо большой массы дешевеньких трудовых мигрантов, выполняющих простые трудовые операции, — автоматические комплексы вместе с новенькими технологически сложными рабочими местами. Согласно озвученным на прошлой недельке на Давосском форуме данным, начиная с 2016 года, когда в США в первый раз приметно проявила себя тенденция на возврат производства, количество «восстановленных» рабочих мест превысило 600 000.
С учетом этих фактов уже не вызывают удивление активные шаги южноамериканского правительства по тотальному прекращению нелегальной передвижения и одновременному повышение квоты по предоставлению «гринкарт» для людей с высшим образованием и неповторимыми способностями. Как итог — в 2018 году число задержанных на границе с Мексикой мигрантов снизилось вчетверо и достигнуло уровня 1971 года. А количество выданных гринкарт по сопоставлению с 2015 годом возросло в полтора раза. Таковым образом, на наших очах происходит процесс трансформации американской экономики с одновременными попытками подстроить под эти конфигурации рынок труда.
Но, к огорчению, рынок труда очень инертен. Страна уже наводнена большущим количеством трудовых мигрантов, почти все из которых успели натурализоваться, но при всем этом так и не получили образования и профессии. Сразу с сиим, некомпитентная муниципальная кадровая политика привела к формированию большой массы люмпенизированных трудовых ресурсов, почаще всего из числа темнокожих людей страны. Как следствие, большой по собственной силе соц взрыв под заглавием Black Lives Matter, формальным поводом для которого послужило убийство полицейскими афроамериканца. Как и во всех революционных выступлениях в истории ранее, главными «движками» этого движения выступили «обиженные и угнетенные», которым, как здесь не вспомянуть К. Маркса и Ф. Энгельса, «нечего терять, не считая собственных цепей».
Таковым образом, из всего вышесказанного можно создать два весьма принципиальных вывода: 1) опыт США совершенно точно и внушительно указывает, что экономика познаний уже стала реальностью, доступная низкоквалифицированная рабочая сила стремительно теряет свою привлекательность и востребованность; 2) скорость перестройки рынка труда значительно ниже, чем того требуют нужды меняющейся экономики. Рынок резвыми темпами вызволяет низкоквалифицированные трудовые ресурсы на фоне роста спроса на персонал, способный занять технологически сложные рабочие места. Как следствие — структурная безработица, обострение социальной ситуации и революционные выступления.
Что все-таки происходит у нас в Рф? Ведь кто-то может сказать, что до нас эти тенденции докатятся ещё не скоро. Как досадно бы это не звучало, уже докатились, а мы их всё не замечаем. Вот лишь несколько фактов по тем отраслям, где толика низкоквалифицированной рабочей силы либо трудовых мигрантов в особенности значимая. Поля Воронежской области уже обрабатывают функциональные устройства, которыми управляют операторы при помощи дронов. Количество трудовых мигрантов, занятых в строительной отрасли, сократилось по сопоставлению с 2010 годом практически в 4 раза ввиду усложнения строй технологий. В Москве уже прошли удачные тесты доставки пищи при помощи дронов, и т.д. и т.п. Самое основное, что скорость этих конфигураций грандиозная, все происходит на отрезке месяцев, а не лет.
Что все-таки будет с теми трудовыми мигрантами, которых так доброжелательно зазывают руководители нашей страны? Либо с теми массами люмпенизированной молодежи, которые проходят обучение по урезанной программке среднего образования? Не охото кликушествовать, но вывод очевиден. Они как минимум не захочут мириться со своим положением. А ах так проявит себя вероятный максимум — покажет время.
Источник: